Брежнев открывает усыпанный бриллиантами платиновый портсигар. На нем надпись: "Его Императорскому...

Идет светский бал. В самый разгар бала заходит поручик Ржевский и тянет на веревке унитаз. Затягивает унитаз на середину зала, снимает штаны, садится на него поудобнее, достает портсигар и говорит:
— Я думаю, дамы не будут возражать, если я закурю?

Гельмут Шмидт, Жискар д’Эстен и Брежнев хвалятся дорогими подарками.
Шмидт показывает изящную табакерку с надписью "Дорогому Гельмуту от любящей жены".
Д’Эстен — оригинальную трубку с надписью "Дорогому Жискару от француженки — патриотки".
Брежнев вынимает золотой портсигар с бриллиантом. Надпись: "Дорогому графу Уварову от великого князя Сергея Александровича".

Как-то раз поручик Ржевский, мирно лежа на верхней полке несущегося по степи общего вагона подслушал разговор двух дам из соседнего купе:
— Милочка! Что вы делаете! Никогда не кладите яйца на серебро, оно от этого тускнеет!
"Век живи, век учись," — подумал поручик, перекладывая серебренный портсигар из кармана брюк под подушку.

— Здравствуйте, Ватсон, — сказал Холмс, сидя в полумраке комнаты у потрескивающего дровами камина и покуривая свою любимую трубку. — Я вижу, на улице отличная сухая погода?
— Напротив, Холмс, — возразил Ватсон. — Идет дождь и очень грязно. А если вы о том, что у меня чистые туфли, так я переобулся в прихожей.
— Хм, — хмыкнул Холмс. — А за обедом вы пили розовый "Шабли" семьдесят четвертого года?
— Нет, Холмс, это официант в ресторане споткнулся и вылил на меня бокал с вином, который он нес на другой столик.
— Хм… А почему это вы сменили сорт сигар?
— Я не менял, — сказал Ватсон, доставая свой портсигар. — Просто встретился со старым другом, тот угостил своими.
— Тьфу! — в сердцах плюнул великий детектив. — Ничего-то у меня сегодня не получается! Пойду лучше поиграю на скрипке.
И Холмс пошел в свою комнату.
"А миссис Хадсон потом опять будет спрашивать, почему мистер Холмс так мучает кошку," — подумал доктор Ватсон, усаживаясь в освободившееся кресло у камина.