— Когда ваш сын съест столько всяких сладостей, ему несомненно захочется пить!

Однажды некий погонщик ослов обратился к Ходже Насреддину:
— О, мудрейший, объясни мне одну вещь, иначе я сойду с ума. Мне дали десять ослов для перегонки в другой город, и я отправился в путь. Перед дорогой я их пересчитал, их было 10. Я сел на осла и мы поехали. По дороге я решил вновь пересчитать ослов, и, к моему ужасу, их стало девять. Тогда я решил сделать привал, спешился, и снова пересчитал свое стадо, их вновь было десять! С облегчением я вновь тронулся в путь, но когда решил снова пересчитать ослов, их опять было девять! И так каждый раз и всю дорогу, в пути их всегда 9, а на привале 10. Взгляни сам, о Насреддин, и скажи, сколько ты здесь видишь ослов?
— Одиннадцать.

Насреддин стоял на берегу водоема и громко вздыхал. Приятель спросил, о чем он вздыхает.
— А ты разве не знаешь, — ответил ходжа, — что моя первая жена утонула в этом водоеме?
— Но ведь ты снова женился на красивой и богатой? К чему горевать?
— Потому и вздыхаю, что она не любит купаться.

Шел как-то Насреддин по дороге, увязался за ним молодой цыган и стал выпрашивать у него хоть что-нибудь. Ходжа цыган терпеть не мог, он шел себе, не оборачиваясь, и раскошеливаться вовсе не собирался.
— Эй, господин,— крикнул, наконец, цыган,— дай мне хоть монетку, а то я сделаю такое, чего никогда еще не делал. Ходжа обернулся, кинул ему монетку, а потом спрашивает:
— Что же такое ты собирался сделать?
— Э, господин,— отвечал цыган,— если бы ты ничего не подарил, пришлось бы, видно, мне взяться за работу! А этого я еще никогда не делал.

Понес как-то ходжа Насреддин зерно на мельницу. Жена завязала ему мешок, но по пути он развязался, да не один раз. Пока Насреддин добрался до мельницы, ему пришлось раз десять завязывать мешок.
Вернулся Насреддин домой и как следует отчитал жену:
— Ну и завязала ты мне мешок, неумеха! Целых десять раз пришлось мне останавливаться и заново завязывать.

Молла Насреддин купил рыбу, принес домой и велел жене ее зажарить. Но пока жена жарила рыбу, Моллу Насреддина одолел сон, и он уснул. Рыба была готова, однако жена не стала будить мужа и всю рыбу съела сама. А потом намазала Молле Насреддину руки маслом, в котором рыба жарилась.
Через некоторое время муж проснулся и стал требовать рыбу.
— Как же так, ты разве забыл, что ел рыбу? — возразила жена.— Не веришь, так понюхай свои руки.
Молла Насреддин Понюхал руки и говорит:
— Да, они пахнут рыбой, и это говорит о том, что я ее ел. Но мой пустой желудок опровергает это.

Спал однажды Насреддин вместе с сыном. Вдруг среди ночи слышит: в дом крадутся воры. Насреддин толкнул сына под бок и зашептал на ухо:
— Вот дураки, они же у нас ничего не найдут.
Сын говорит:
— Я их сейчас испугаю.
— Нет, нет, молчи. У меня голос сильнее. Я так закричу, что они испугаются и, может быть, уронят что-нибудь из украденного. А мы подберем.

Насреддин спрашивает жену:
— Что нам нужно сегодня для плова?
— Мера риса и две меры масла.
— Это на меру-то риса две меры масла? — удивился Насреддин.
— Плов, о котором нет ни слуху, ни духу, пусть будет пожирнее.

Насреддин поругался с некрасивой женой и лег спать. Жена посмотрелась в зеркало и, решив что Насреддин спит, сказала:
— Если бы я была красива, то мне не пришлось бы терпеть от мужа столько обид.
И она стала тихо плакать. Насреддин слышал все это и тоже заплакал.
— Что с вами, молла, — спрашивает жена, а Насреддин отвечает:
— Я оплакиваю свою горькую судьбину. Стоило тебе один раз взглянуть на себя, и ты разрыдалась. Каково же мне? Я ведь вижу тебя все время, и неизвестно, когда это кончится. Как же мне не плакать?

У соседа ходжи была сварливая жена. Спасаясь от ее брани, он частенько приходил к ходже и жаловался:
— Зачем только я женился? Жил бы спокойно и горя бы не знал.
— Жена, конечно, зло, — отвечал Насреддин. — Но зло необходимое.

— Твоя собака, сосед, укусила мою жену за ногу. Придется тебе заплатить штраф.
— За то, что может быть возмещено,— отвечает Насреддин,— нельзя требовать выкупа. Пришли свою собаку, пусть она укусит за ногу мою жену. И мы в расчете!

Жена ходжи Насреддина однажды заболела, почувствовала озноб и попросила мужа сходить за врачом. Но едва он вышел из дома, как она высунулась из окна и крикнула:
— Врача уже не нужно, я чувствую себя лучше.
Насреддин пошел к врачу и сказал:
— Моя жена заболела и попросила меня позвать вас. Но только я вышел за дверь, как она крикнула мне, что врач не нужен. Вот я и пришел сказать вам, что вы уже не нужны.

Насреддин не ладил с женой. У нее был дурной, язвительный характер, и она была сварлива. Ссоры с ней так надоели Ходже, что он пошел к одному приятелю пожить у него день-другой и отдохнуть. Приятель принял его радушно. Поели они, попили и легли спать. Выглянув во двор, он увидел, как хозяин рубит инжирное дерево.
— Зачем ты рубишь это зеленое дерево? — спросил Насреддин.
— Это зловредное дерево, — ответил приятель. — До того, как я купил этот дом, жена бывшего хозяина повесилась на нем, сегодня на нем повесилась жена моего соседа. Поэтому я решил срубить его.
— Ради Бога, — закричал Насреддин, — подожди хоть один день! Завтра я переселюсь сюда с женой.

Однажды некто пришел к ходже и сказал:
— Может быть, вы знаете, когда будет светопреставление?
— Какое? — спросил Насреддин.
— Как это какое? Разве светопреставлений бывает несколько?
— Два. Когда у тебя умирает жена, то большое, а когда умираешь ты, то малое.

Насреддин выбирал себе щенка. Ему говорят:
— Корми его хлебом, накрошенным в молоко.
— Если я его буду так кормить, все собаки ко мне сбегутся.

Насреддин как-то спросил своего ученика:
— Скажи мне, что тяжелее: пуд ваты или пуд железа?
— По-моему, вес и того, и другого одинаков.
— Да, сынок. Твой ответ похож на истину, но жена вчера доказала мне, что пуд железа куда тяжелее, чем пуд ваты.

На вопрос соседа, что нужно делать, чтобы никогда не отставать от других, Хаджа Насреддин ответил:
— Каждый день, как только просыпаешься, первым делом поцелуй свою жену. Иначе тебя всегда будут опережать другие, более находчивые и нетерпеливые.

Насреддин женился на вдове, причем оказался у нее четвертым мужем.
Вскоре он тяжело заболел, жена села у изголовья и стала причитать:
— На кого же ты меня покидаешь?
Тут Насреддин поднял голову и сказал:
— На пятого дурака!

Однажды Тимур сказал Насреддину:
— Мне нужен астролог, но нам никак не удается найти подходящего. Ты не сможешь быть астрологом?
— Смогу, — ответил Насреддин, — но только вместе с женой.
— Как так? — спросил Тимур.
— Так уж повелось издавна, что мое мнение никогда не сходится с мнением моей жены. Вот, например, если я вечером, глядя на облака, скажу: "Завтра будет дождь", то она, посмотрев на облака, обязательно скажет: "Дождя не будет". После этого каждый из нас твердо стоит на своем, и мы скорее умрем, чем уступим друг другу. И вот уже несколько лет — я это заметил сам — сбываются или ее слова, или мои. И ничего третьего не случается. Потому астрологом я могу быть только вместе с женой.

Сидел Насреддин у ворот и с аппетитом уплетал жареную курицу.
Подошел сосед и попросил:
— Послушайте, ходжа, у вас очень вкусная курица, дайте и мне кусочек.
— Не могу! Я бы дал с большим удовольствием, да курица-то не моя, а моей жены.
— Но сами-то вы, вижу, едите!
— Что же мне делать, — отвечает Насреддин, — если жена велела мне ее съесть.

— Какая ты у меня хорошая да пригожая! Что бы я делал, если бы Аллах не создал тебя, — сказал как-то Насреддин своей жене. — Наверное, век бы не женился ни на ком.
— А что бы ты делал, если бы Аллах создал двух таких, как я?
— Взял бы обеих в жены, — не задумываясь, ответил Насреддин.

Как говорят, Молла был на лицо уродлив, и он, зная об этом, не любил смотреться в зеркало. Однажды его жена, будучи беременна, внимательно посмотрела на его лицо и сказала:
— С одной стороны, я радуюсь, что у нас будет ребенок. Но, с другой стороны, горе мне, если он будет похож на тебя.
Насреддин взглянул на жену и сказал:
— Если ребенок будет похож на меня, это полбеды. Но горе тебе, если он не будет похож на меня.

Однажды Насреддин нашел на дороге подкову. Он очень обрадовался, прибежал домой и говорит жене:
— Смотри, что я нашел! Теперь осталось найти еще только три подковы да купить лошадь, и мы с тобой можем поехать в Мекку.
— Да,— согласилась жена,— А на обратном пути заедем к моим родителям.
— Постыдилась бы, бессердечная! — возмутился Насреддин.— Дай лошади хоть немного отдохнуть.

— Пробовал ли ты когда-нибудь сладкую еду? — спросил Насреддин своего сына.
— Нет, — отвечал тот.
— А что же ты ешь каждый день?
— Черствый хлеб.
— Неужели ты думаешь, что на свете есть что-нибудь слаще черствого хлеба?

Один из близких друзей моллы пришел к нему из своего селения в гости. Войдя во двор, он принялся бить своего осла:
— Хоть бы ты сдох! — кричал он. — Что бы я ни грузил на тебя, ты не хотел везти! Ты опозорил меня перед самым дорогим другом!
— Не бей его, — сказал Насреддин. — Как ничего он не привез сюда, так же ничего не увезет отсюда.

После смерти жены Насреддин женился на вдове. Насреддин всегда хвалил покойницу-жену, а новая жена — покойного мужа. Однажды они лежали в постели и расхваливали прежних супругов. Вдруг Насреддин толкнул изо всей силы жену и сбросил ее на пол. Жена обиделась и пошла жаловаться отцу. Тесть стал спрашивать у Насреддина ответа, и тот сказал:
— Это не моя вина. Нас было четверо в постели: я, моя прежняя жена, она и ее прежний супруг. Стало тесно и она свалилась.