— А вы попытайтесь, попытайтесь. Попытка — не пытка, правда, товарищ Берия?
Пригласил Сталин Алексея Максимовича Горького к себе в Кремль и говорит:
— Мне понравился ваш роман "Мать". Прекрасная вещь! Не кажется ли вам, что пришла пора написать роман "Отец"? Прообразом главного героя согласен быть я.
— Не знаю, Иосиф Виссарионович, смогу ли я выполнить такое ответственное поручение. Болезни, возраст, да и работа над "Климом Самгиным" застопорилась.
— А вы попытайтесь, попытайтесь. Попытка — не пытка, правда, товарищ Берия?
Возможно Вам зайдёт:
К врачу-психиатру почти вбегает явно взволнованный пациент.
— Доктор, я крайне обеспокоен: моя жена разговаривает во сне.
— И о чем же?
— Все время повторяет: "Нет, Рудольф, нет!"
— Это, пожалуй, не страшно.
— А я пугаюсь. Какой Рудольф, ежели меня зовут Роман.
— Не пугайтесь, товарищ Роман, до тех пор, пока она говорит "нет!"
Однажды чукча принес в редакцию свой роман. Редактор прочитал и говорит:
— Понимаете ли, слабовато… Вам бы классику читать. Вы Тургенева читали? А Толстого? А Достоевского?
— Однако, нет. Чукча — не читатель, чукча — писатель.
Что такое секс?
Секс по-французски — это когда француз закрылся в комнате с француженкой и делает с ней все, что захочет.
Секс по-итальянски — это когда француз закрылся с комнате с француженкой, а итальянец подсматривает в замочную скважину, как француз с француженкой делает все, что захочет.
Секс по-американски,— это когда два американца пишут роман о том, как француз закрылся с француженкой в комнате и делает с ней все, что захочет, а итальянец подсматривает в замочную скважину.
Секс по-русски — это когда на партбюро обсуждают молодого коммуниста, который читал романы американских писателей о том, как француз с француженкой закрылся в комнате и делал с ней все, что захочет, а итальянец подсматривал в замочную скважину.
Идут политзанятия в роте. Замполит говорит:
— Вот Петр Ильич Чайковский, будучи пед*растом написал такую замечательную оперу, как "Руслан и Людмила". А Лев Николаевич Толстой будучи импотентом написал такую замечательный роман, как "Война и Мир". А Вы рядовой Сидоров с такой елдой не можете даже письмо домой написать.
Критики на своем ежегодном собрании обсуждают состояние современной литературы.
— Литература никуда не годится, ни в какие ворота,— высказывается один из критиков.
— Это и не литература, а что-то среднее между бытовым суррогатом и газетной публицистикой.
— Настоящей литературы у нас нет. Прошли те времена, когда появлялись такие произведения, как "Война и мир"!
Один из критиков-оптимистов возразил:
— Я уверен, что придет время и найдется писатель, который напишет произведение, способное затмить своими художественными достоинствами роман Льва Толстого "Война и мир".
— Никогда такого не будет,— резко возразил ему критик-пессимист.
— Почему?
— Графья перевелись!
Мужик находился в психушке много лет. Наконец, врачи решили, что его уже можно выписать. Главный врач вызвал его к себе в кабинет для последнего разговора:
— Скажите-ка мне, — обращается он к пациенту, — вот мы выписываем вас. Какие у вас планы? Чем намерены заняться?
— Это действительно очень здорово вернуться в реальную жизнь, — отвечает пациент, — я уверен, что не повторю ошибок прошлого. Видите ли, я был ядерным физиком, и работа в сфере вооружений была очень стрессовой. Собственно это и послужило причиной того, что я очутился здесь. Когда я отсюда выйду, я займусь исключительно теорией, где стресс намного меньше.
— Отлично, — сказал врач.
— Или, — продолжил мужик, — я займусь преподаванием. Это прекрасно — посвятить свою жизнь делу воспитания нового поколения ученых.
— Изумительно, — заметил док.
— С другой стороны, — продолжал пациент, — я могу заняться писательской деятельностью. Существует значительный спрос на научную литературу в этой сфере. Или я даже могу написать роман, основываясь на своем опыте пребывания в этом прекрасном госпитале.
— Интересная возможность, — согласился доктор.
— И наконец, — не унимался мужик, — если ни один из вышеуказанных вариантов не сработает, то у меня всегда есть возможность остаться чайником…
По мотивам А. Конан-Дойла «Скандал в Богемии». Король Богемии:
— Мистер Холмс, я женюсь, но меня шантажирует моя бывшая любовница актриса Ирэн Адлер.
Холмс:
— А как она может доказать, что у вас был роман?
— Мои письма!
— Почерк можно подделать!
— Но письма на моих бланках с гербом!
— Бланки можно украсть!
— Но наша фотография!
— Фотошоп!
В психушке двое разговаривают:
— Ну, как тебе мой роман?
— Нормально, только действующих лиц много.
Тут им кричит медсестра:
— Эй, психи! Немедленно отдайте телефонную книгу!
Лев Толстой очень любил играть на балалайке (и, конечно, детей). Но не умел. Бывало пишет роман "Война и мир", а сам думает: "Трень-день-тер-день-день!".
Не все знают, что Лев Толстой многое сократил в своем произведении "Война и мир". Изначально он хотел написать роман в 8-12 томов. Но однажды во сне ему явились школьники 231-й московской школы и в грубой форме попросили его этого не делать.
Сразу после недавнего показа телесериала "Мастер и Маргарита", на книжном рынке выставили одноименный роман Булгакова на первые полки. Подходит девушка и с искренним удивлением спрашивает:
— Ой, а что, уже успели выпустить эту книгу?
Василий Иванович возвращается из Москвы от Ленина и дает Петьке приказ:
— Чтобы завтра к утру написал мне роман про мою поездку! Иначе — расстрел!
Встает утром Василий Иванович, видит — на тумбочке у его кровати лежит толстенная книга. «Надо же — успел!» — удивляется Василий Иванович, открывает первую страницу и читает: «И поехал Василий Иванович к Ленину…». «Здорово! Интересно, а чем же Петька закончил?» — Василий Иванович открывает последнюю страницу и читает: «И приехал Василий Иванович к Ленину». «Черт возьми, а что же в книге-то?» — открывает наугад, а там: «Цок-цок, цок-цок, цок-цок…».
Подозревая, что муж завел роман с одной из служащих, жена начала угрожать.
— Предупреждаю тебя, — кричала она. — Если ты не прекратишь свои служебные романы, я утоплюсь в озере!
— Опять обещания, — усмехнулся муж. — Всю жизнь одни обещания!