— Братан, в натуре, ты что делаешь-то? Они ж меня покусают!
Нарк ломанулся на рыбалку. Шел, шел и вспомнил, что червей не накопал. Залез в конопляное поле, вырыл червя и дальше шурует. На берегу насадил червя на крючок и в воду… Через 5 сек. червь вылезает по леске:
— Братан, в натуре, ты что делаешь-то? Они ж меня покусают!
Возможно Вам зайдёт:
По длинной, дикой, утомительной дороге шел человек с собакой. Шел он себе шел, устал, собака тоже устала. Вдруг перед ним — оазис! Прекрасные ворота, за оградой — музыка, цветы, журчание ручья, словом, отдых.
— Что это такое? — спросил путешественник у привратника.
— Это рай, ты уже умер, и теперь можешь войти и отдохнуть по-настоящему.
— А есть там вода?
— Сколько угодно: чистые фонтаны, прохладные бассейны…
— А поесть дадут?
— Все, что захочешь.
— Но со мной собака.
— Сожалею сэр, с собаками нельзя. Ее придется оставить здесь.
И путешественник пошел мимо.
Через некоторое время дорога привела его на ферму. У ворот тоже сидел привратник.
— Я хочу пить — попросил путешественник.
— Заходи, во дворе есть колодец.
— А моя собака?
— Возле колодца увидишь поилку.
— А поесть?
— Могу угостить тебя ужином.
— А собаке?
— Найдется косточка.
— А что это за место?
— Это рай.
— Как так? Привратник у дворца неподалеку сказал мне, что рай — там.
— Врет он все. Там ад.
— Как же вы, в раю, это терпите?
— Это нам очень полезно. До рая доходят только те, кто не бросает своих друзей.
Шел как-то Насреддин по дороге, увязался за ним молодой цыган и стал выпрашивать у него хоть что-нибудь. Ходжа цыган терпеть не мог, он шел себе, не оборачиваясь, и раскошеливаться вовсе не собирался.
— Эй, господин,— крикнул, наконец, цыган,— дай мне хоть монетку, а то я сделаю такое, чего никогда еще не делал. Ходжа обернулся, кинул ему монетку, а потом спрашивает:
— Что же такое ты собирался сделать?
— Э, господин,— отвечал цыган,— если бы ты ничего не подарил, пришлось бы, видно, мне взяться за работу! А этого я еще никогда не делал.
— Винни, а Винни, расскажи страшную историю?
— Да ну тебя, Пятачок, опять со своими жопами приставать станешь…
— Нет, не стану…
— Ну ладно, слушай: Шел-шел мужик ночью по полю и вдруг увидел…
— Страшную-страшную жопу?
— Да нет, темный-темный лес. Вошел он в этот лес и увидел…
— Страшную-страшную ЖОПУ?
— Да нет, большую-большую избушку. Вошел он в эту избушку и увидел…
— СТРАШНУЮ-СТРАШНУЮ ЖОПУ?
— ДА!!!!
— УУУУУИИИИИИ!!!
Пришел грузин на рынок. Смотрит, продают трех попугаев. Один стоит 200 рублей, другой — 300 рублей, третий — 500 рублей. Он спрашивает:
— Почему такая разница?
— Один ничего не знает, другой знает несколько слов по-русски, а третий знает, где клад зарыт.
— Попугай, ты правда знаешь, где клад зарыт?
Попугай лениво открыл один глаз:
— Канэчна.
Купил грузин этого попугая. Несет мимо кладбища и спрашивает:
— Ну что, здесь клад?
— Канэчна.
Пошел грузин по главной дорожке. Шел-шел, смотрит: заросшая тропинка.
— Сюда повернуть?
— Канэчна.
Подошел к старому склепу:
— Ну что, здесь клад зарыт?
— Канэчна.
Грузин нашел лопату, стал копать, выкопал сундук. Попугай заинтересовался:
— Генацвали, ты что, правда клад нашел?
— Канэчна!
Штирлиц шел по коридору имперской службы безопасности. Навстречу шел Шелленберг. Когда он увидел Штирлица, то сразу упал в обморок.
"Бывает!" — подумал Штирлиц, поправил старую буденовку и пошел дальше.
Собирается жена в отпуск, а муж её не отпускает — говорит:
— Найдёшь себе там любовника, изменять мне будешь!
— Нет-нет, не волнуйся!
— Нарисую-ка я тебе на животе трактор, если приедешь и его не будет — значит, изменяла…
— Хорошо.
Нарисовал он трактор, поехала она в отпуск и в первый же день находит себе хахаля. Куролесит с ним — и в последний день замечает, что трактора-то нету.
Говорит любовнику о проблеме — а он ей:
— У меня художник есть знакомый, он тебе трактор новый нарисует…
Приходит она к этому художнику, рисует он ей трактор и спрашивает:
— У трактора дым из трубы шёл?
— Вроде шёл…
Рисует дым.
— А мужик в кабине сидел?
— Вроде сидел…
Рисует мужика.
Приезжает жена домой, гордо поднимает майку.
Муж охреневший ей:
— Нихрена тебя тр*хали — аж трактор завели…
Встречаются два производителя-вещевика, Бромштейн и Гольдберг. Бромштейн:
— Прошедшая неделя была самой паршивой в моей жизни. Сначала я поехал в Сочи. Там целую неделю шел дождь. Жена пилила меня на чем свет стоит, почему мы не поехали в Гагры. Когда мы вернулись домой, я узнал, что мой племянничек Изя таки нагрел меня на пару тысяч долларов, стибрив деньги с моего счета. А когда я пришел в офис, то увидел, что мой сын Моня тр*хает мою лучшую модель прям у меня в кабинете на столе. Кошмар!
Гольдберг:
— У меня неделя была ещё хуже! Сначала я поехал в Сочи. Там целую неделю шел дождь. Жена пилила меня на чем свет стоит, почему мы не поехали в Гагры. Когда мы вернулись домой, я узнал, что мой племянничек Боня таки нагрел меня на пару тысяч долларов, стибрив деньги с моего счета. А когда я пришел в офис, то увидел, что мой сын Мойша тр*хает мою лучшую модель прям у меня в кабинете на столе. Ужас!
Бронштейн:
— Ну и почему это у тебя хуже, чем у меня? То же самое ведь!
Гольдберг:
— Бестолочь! Ты что, забыл, что я произвожу семейные трусы?
Штирлиц шел по коридору. Навстречу ему с распростертыми руками шел Мюллер.
— Ну все, сейчас заловит и повяжет! — подумал Штирлиц.
Он разбежался и проскочил под рукой Мюллера. Раздался звон разбитого стекла.
— Вот черт! — воскликнул Мюллер, — пятое стекло до кабинета донести не могу.
Штирлиц шел по городу. Вдруг на него упал кирпич.
— Вот тебе раз! — подумал Штирлиц.
— А вот тебе два! — радостно закричал Мюллер, бросая с крыши второй кирпич.
Штирлиц шел по Цветочной улице. Вдруг со второго этажа дома напротив вывалился Плейшнер. Штирлиц ускорил движение. Но со второго этажа следующего дома вновь вывалился Плейшнер. Штирлиц еще поддал. С окна третьего дома опять вывалился Плейшнер… Штирлиц бежал по Цветочной улице. А Плейшнеры все вываливались и вываливались.
Штирлиц шел по площади. Его окружило гестапо. Штирлиц изобразил толпу. Гестапо расстреляло толпу. Среди убитых Штирлица не оказалось.
Штирлиц долго смотрел, как пастор Шлаг шел на лыжах через швейцарскую границу. "Да, тяжело ему", — подумал Штирлиц. Стоял июль 1944 года.
Штирлиц шел по коридору.
"А ведь это Штирлиц идет", — подумал Мюллер.
"Да, это я иду", — подумал Штирлиц.
Сара лежит на смертном одре. Рядом Абрам.
— Абрам, пообещай мне, что выполнишь последнее мое желание.
— Обещаю, Сарочка, а какое?
— Я хочу, чтобы на моих похоронах ты шел рядом с моей мамой и держал ее за руку…
— Хорошо, но предупреждаю тебя, Сара, что тогда я от твоих похорон никакого удовольствия не получу.
Хоронили одного человека. Насреддин шел с сынишкой, когда навстречу им попалась похоронная процессия. Сын спросил:
— Что несут на носилках?
— Человека.
— А куда его несут?
— Человека несут в жилище, где нет ни золота, ни серебра, ни кушаний, ни напитков, ни одежды, ни хлеба.
— Разве его несут к нам домой? — удивился мальчик.
Начало века. Мойше прибегает домой возбужденный.
— Я только что разговаривал с губернатором! — говорит он жене.
— Боже мой! И что ж он тебе сказал? — потрясена жена.
— Я шел по улице, — объясняет Мойше, — а мимо ехал на своей коляске губернатор. Губернатор сам правил лошадьми. Увидев меня, он как закричит: "Поберегись!".
Идет это значит эстонец по своему эстонскому лесу. Дело к осени, погода противная: мелкий такой дождик, ему холодно. Он кутается в пальто и поднимает воротник. Смотрит под ноги. Вдруг видит дохлую ворону.
— О!… Доххлая воронна! Пригодитцаа! — кладет в карман пальто, идет дальше.
Приходит куда он там шел, отогревается у камина, а наутро наступает бабье лето. Становится тепло, пальто больше не нужно. Через некоторое время наступает, наконец, осень, становится снова холодно, эстонец опять влезает в свое пальто, сует руку в карман…
— О!… Доххлая воронна! А не пригодиллась! — выбрасывает ворону.